Мне всегда были интересны истории старших о том, как корейцы оказались на территории СНГ. С детства часто задавалась вопросом: «Почему я кореянка, а родилась в Казахстане?». Слушая старшее поколение, я представляла, что каждая нация – это кубики, имеющие свой определенный цвет. Вот, например, есть корейцы зеленого цвета, русские – желтого, и так далее. А среди голубых кубиков Казахстана у нас сложилась самая красивая палитра цветов самых разных наций. Бывали, конечно, моменты, когда сверстники все же дразнили меня за «узкоглазие», но с детства старалась доказать окружению, что раз я здесь родилась, значит так и надо. 

В течение моего недолгого периода обучения в Южной Корее я поняла, что и среди кубиков одной нации есть градация цветовой принадлежности. Вот, например, сами южнокорейцы называют себя «хангук сарам». Корейцев, рожденных за пределами Южной Кореи, в большинстве случаев имеют в виду США и другие развитые страны (Канада, Австралия, Китай, Япония), называют «кепо». А нас, выходцев из стран СНГ, величают знакомым «кореин» или же вообще «рощиа сарам», подразумевая русский язык, на котором мы говорим уже не одно поколение. К сожалению, в тот момент у меня не было возможности познакомиться с представителями моей нации, проживающими на другом полушарии Земли. Однако я знала, что когда-нибудь такая возможность все-таки появится. И спустя пять лет она появилась.

Моя долгожданная командировка в Южную Корею плавно перетекла в отпуск. Последние два дня ностальгия по студенчеству настолько меня накрыла, что я решила переехать в гестхаус района Хондэ, одного из самых крупных молодежных районов. Из всего разнообразия предлагаемых, по отзывам я остановила свой выбор на хостеле с милым названием «Семья Ким». Хозяином оказался молодой разговорчивый южнокореец, а сам хостел больше напоминал семейный дом. Оценив все удобства предложенного жилья, я с радостью рассказывала ему о Казахстане и его жителях. Комфорт гостевой комнаты расположил меня к работе. Целый день я провела за написанием текста к будущей статье. А к вечеру в комнату спустился молодой человек. Мистер Ким, повидавший не один десяток необычных постояльцев, настолько оживленно травил байки этому парню, что я с интересом вытащила наушники из своих ушей, чтобы послушать их разговор. Как оказалось, в этот период проходил концерт популярнейшей айдол-группы ЕХО. Аэропорт Инчхон впервые был заполнен таким большим количеством туристов со всего мира, что в столице был невероятный ажиотаж временного жилья. А творческий и молодежный район Хондэ притянул к себе самую разношерстную молодежь. Среди постояльцев этого дома находились гости из Ямайки, Латинской Америки, Канады, Японии и Китая. Разница в ментальности давала повод для непонимания и смеха мистеру Киму каждый день, и он не упустил возможности рассказать об этом нам. Уже через несколько минут я хохотала от забавных бытовых неурядиц и реакции хозяина дома на эти происшествия. А позже, посмотрев на нас, он вдруг выдал: «О! Да вы же оба корейцы из разных стран! Оба заехали сегодня и выезжаете тоже в один день! Пообщайтесь! А то вам обоим по одному, наверно, тут скучновато будет». Мы оценивающе посмотрели друг на друга, и он начал диалог.

Меня зовут Роу

– Привет! Я Чо Роу. Откуда вы?

–Меня зовут Ан Сиа, я из Казахстана. А вы?

– Я из Америки, из Нью-Йорка. А Казахстан, это возле России?...
Как выяснилось позже, мы оказались практически ровесниками. Роу путешествовал и находился в Корее проездом. Позже, когда мы начали рассказывать о себе, я аккуратно включила диктофон. Надеюсь, читатель простит меня за это, но я просто не могла упустить возможности зафиксировать это памятное событие хотя бы в аудиозаписи.

Его родители в молодости переехали в Америку, Роу родился в Нью-Йорке. Сам он плохо знает историю его семьи о том, как и при каких обстоятельствах произошел этот переезд. В общении я сразу почувствовала американский менталитет. И позже, часто невольно сравнивала себя с ним, пытаясь определить, насколько во мне самой много казахстанской ментальности. 

По американским меркам у Роу обычная, среднестатистическая семья. Двое родителей и двое детей. Он старший в семье, с небольшой разницей в возрасте с младшей сестрой. Родители с детства давали ему выбор в самореализации. Поэтому, когда он понял, что выбранная в университете специальность ему стала не интересна и он решил прервать учебу, они были не против. Он сразу же нашел себе новое занятие. Имея много друзей из модной индустрии, Роу решил попробовать свои силы в модельном бизнесе. В качестве помощника организатора модных показов он прошел практику в известных брендах, в итоге стал арт-директором большого продакшена. Но при перечислении всех своих мест работы - Ralf Lauren, Calvin Klein, Michael Kors - я не увидела в нем ни капли воодушевления, которое так присуще всем ценителям модной индустрии. На мое высказанное удивление он засмеялся:

– Не всегда работа, которую ты делаешь, может делать тебя счастливым. Эта большая удача, если ты занимаешься действительно тем, к чему лежит душа.

– Но ты сам выбрал эту индустрию. Что пошло не так? Ты же приближен к красоте на самом начальном периоде ее создания.

– Да, я видел много красивых показов, шоу, которые посещали звезды. Но все они так похожи друг на друга, что в какой-то момент я уже не мог их различать. Спустя время я просто разочаровался в этом деле, видя, какие деньги тратятся на одежду, которая потом покрывается пылью в гардеробных. 

За окном уже вечерело, я не заметила, как солнечный день перешел в сумерки. Он подробно рассказывал о закулисной жизни подиума, дизайнерах и моделях, даже не понимая, что возможно сейчас на его месте мечтают оказаться тысячи молодых и амбициозных людей. 

– В перерывах от работы я начал путешествовать. Посещая разные страны, я увидел, что людям порой не хватает даже самого необходимого. Это жуткий дисбаланс, когда в одном месте с избытком, а в другом недостаток. Сейчас я понимаю, что на самом деле хотел бы заниматься чем-то действительно полезным, что приносило бы пользу людям. Возможно, каким-нибудь социальным проектом. Я пока не знаю, с чего и как начать, поэтому не бросаю свою работу. Но, думаю, когда все прояснится, я смогу начать все заново.

Позже Роу поделился, что в студенческое время тоже писал статьи для местного журнала и сейчас задумывается о возобновлении этой работы. Я была поражена тому, насколько наше поколение, несмотря на территориальную отдаленность друг от друга, схоже во многих мнениях. Мне хотелось узнать как можно больше и мы договорились о совместной прогулке завтрашним днем.

Простой совет от модного эксперта

Ранним утром мне в мессенджер пришло короткое сообщение: «Пошли поедим!». Выпив кружку кофе, собравшись, я спустилась на улицу. На небе не было ни облачка, день предвещал солнечную погоду. Мы зашагали по тротуару вдоль оживленной дороги. Роу, уже не в первый раз останавливающийся в этом районе, путешествуя по Корее, рассказывал мне о местах, которые мы проходили: 

- Здесь вкусный рамен, а там самая популярная кофейня в районе. Кофе там обычный, все идут туда из-за интерьера. Там открытая площадка и высокие потолки с красивыми люстрами.

Корейцы просто помешаны на эстетической красоте, подумала я. И есть только одна причина, по которой они могут пойти в простое заведение – это вкусная еда. Хотите заинтересовать южнокорейцев? Будьте или красивыми или вкусными! А лучше и то и другое вместе. Причем «вкусность» также относится к умению делать хорошо свою работу. Корейцы очень любят профессионалов, впрочем, как и везде.

Солнце было в зените, часы показывали полдень. Роу, облаченный как и вчера, во все черное, начал потихоньку «плавиться» под солнечными лучами. На вопрос, почему в такую жару ему бы не одевать что-нибудь посветлее, он ответил, что любит практичность. Поэтому у него только один комплект одежды. Он не переставал меня удивлять! Человек, работающий в мире моды, ходит каждый день в одном и том же. 

– Мой любимый цвет - черный. Он удобен тем, что не нужно думать, как и с чем его носить. Черное ко всему подходит. А особенно к черному.

Вот такой простой совет от модного эксперта: «Носите черное с черным, это модно!».
Мы позавтракали в милом ресторанчике недалеко от станции метро, а после решили выйти к реке Хан. Все это время Роу тихо ворчал на погоду. Свободно вздохнуть он смог только тогда, когда нас с набережной окатил приятной прохладой ветер. Так мы прошли около 7 км, гуляя вдоль набережной, непринужденно разговаривая на разные темы. Я старалась расспросить его обо всем, узнать его мнение и понять, насколько мы по-разному смотрим на мир. И тут он спросил:

– Это же твой последний день в Южной Корее?! Куда бы ты хотела сходить? Давай пойдем туда!
 Признаться честно, накануне этого дня я уже задумывалась о том, какое  я бы место хотела посетить перед отъездом. Из всех я выбрала только одно… Мост Жизни – Мапо.

Мост жизни или мост смерти?

Мапо – один из 25 мостов, перекинутых через реку Хан в Сеуле, из-за легкодоступности стал популярным местом для самоубийц. Возможно, дурная слава моста также связана с его близостью к финансовому району города Еидо. Многие бизнесмены, лишившиеся инвесторов, шли прямиком на мост и прыгали с него в воду… 
В попытке прервать эту порочную практику несколько лет назад власти Сеула, объединившись с Samsung Life Insurance и рекламным агентством Cheil Worldwide, постарались превратить мост Мапо в терапевтическое место, дав ему новое название «Мост жизни».

Идея заключалась в том, чтобы мост перестал быть всего лишь физическим барьером между жизнью и смертью, а превратился бы в интерактивный носитель информации о том, что простое общение и человеческое прикосновение способно изменить наше мировоззрение. На Мапо были установлены сенсоры, реагирующие на движение людей по мосту. В процессе прогулки люди могли видеть на перилах вспыхивающие перед ними короткие сообщения – словно сам мост с ними разговаривает. Сообщения не были нравоучительными или предупредительными. Это были просто слова поддержки, отрывки из песен, анекдоты – все то, что способно унять беспокойство и утихомирить запутавшееся воображение. Поднимавшиеся на мост пешеходы с интересом читали послания и в результате благополучно доходили до другого берега. Однако такая рекламная акция стала полным разочарованием и наоборот привлекла еще больше людей, желающих свести счеты с жизнью.

Мною же в тот день двигало любопытство. Просто посмотреть своими глазами на это странное место и, возможно, понять, почему людей привлекает именно оно. Зная, какое значение корейцы придают безопасности, я в одиночку на таком мосту привлекла бы уж слишком много внимания. Выслушав аргументы, Роу странно посмотрел на меня. Выдержав паузу, он наконец подытожил:

– Ты странная. Я бы на твоем месте в последний день пошел бы в очень красивое или веселое место. Но раз ты так хочешь на него посмотреть, а потом об этом написать, что же, пошли.

И мы пошли. Близился закат, и небо постепенно окрашивалось в оранжевые цвета солнца. Зайдя на мост, я с нетерпением искала глазами на перилах фразы и фотографии, о которых читала когда-то, но ничего не нашла…
Потертый парапет, высокое ограждение от падений, зафиксированное перилами, ржавчина в некоторых местах. Казалось, что место давно заброшено, пока мы не прошли датчик движения. Неожиданный характерный писк напугал нас обоих. Не зная, чего ожидать, мы подходили все ближе к середине моста, замечая, что камер наблюдения становится все больше. Прошли мимо таксофона, где большими буквами было выведено: «телефон доверия», был виден издалека ярко-красный круг тревожной кнопки. Под мостом проплыл катер, проезжающая мимо патрульная машина замедлила ход, поравнявшись с нами. Немая картина в три секунды: мы разглядываем полицейских, а они нас… Ни слова нам не сказав, они медленно поехали дальше.

Золотые лучи заката уже рисовали длинные тени от фонарных столбов, когда мы наконец подошли к зеркальному парапету, где я увидела остатки ожидаемых фраз…

«Я тебя люблю», «Давай прогуляемся вместе», «Ты выглядишь обеспокоенным. Все в порядке?», «Завтра непременно взойдет солнце», «Ты сегодня ел?», «Навести тех, по кому ты скучаешь», «Лучшее, конечно, впереди», «Каким отцом ты хочешь быть своим детям?», «Еще столько всего не случилось» и «Твоя мама» – все эти фразы должны были предотвратить массовые трагедии. Я задумалась, возможно ли повлиять на человека, который все уже для себя решил? Роу поделился своим мнением:

– Мне кажется, что если человек решил, то он обязательно это сделает. Решительно и без промедления. А те, которых отговаривают, изначально просто хотят к себе внимания.

Я немного опешила от такого резкого заявления. Но, подумав немного, все же согласилась с ним.

– Почему-то в больших городах люди такие одинокие, – тихо произнесла я.

В середине моста есть «зона образов», где когда-то были фотографии младенцев, улыбающихся бабушек, дедушек и молодых влюбленных. Сейчас на их месте остался только блеклый след облезлой краски.
Пройдя до самого конца моста, мы пошли обратно. Рядом по скоростной трассе проезжали машины, катер вновь с ревом пронесся под мостом, патрульная машина проехала мимо нас в обратном направлении. Подходя к камерам и датчику, я услышала уже ожидаемый писк. Да, мы здесь. Мы живы, все хорошо…

После долгой прогулки Роу отвел меня в место, где, по его мнению, готовят самые вкусные манду (пирожки, очень похожие на пегодя). На вечернем рынке Намдемуна можно найти все, что угодно. Как оказалось, выбор еды здесь тоже на любой вкус. Место оказалось очень популярным. Везде висели вывески с фотографиями этого заведения из новостных сюжетов отечественных телеканалов. И несмотря на большой поток клиентов, наша очередь подошла довольно быстро. Взяв несколько манду с разными вкусами, мы расположились на импровизированном столике неподалеку. Горячий бульон в бумажном стаканчике, который нам налили бесплатно, оказался как нельзя кстати. Подкрепившись, мы отправились в гестхаус. На город опустились усталые сумерки…

До встречи…

Мой вылет был запланирован на раннее утро. Попрощавшись с мистером Кимом, я бодрым шагом направилась в сторону метро. Сев на поезд, я почувствовала, как в кармане запиликал телефон: «Ка-као талк!». Сообщение от Роу: «Сестра, спасибо за проведенное веселое время. Увидимся в следующем году. Счастливого пути!». Я с улыбкой набрала ответ: «Обязательно!».

Это прекрасно, что мы, как кубики одного цвета, какими бы разными ни были, на этнической родине являемся частью единой яркой мозаики.

Сиа АН,
Нур-Султан – Сеул – Нур-Султан